Современная французская произносительная норма создавалась в длительном процессе развития французского-языка. Как известно, уже в конце XII века диалект Иль-де-Франса начинает брать верх над другими диалектами, потому что именно Иль-де-Франс становится постепенно центром политической власти в стране; его правители объединяют вокруг себя земли ближайших феодалов и укрепляют в борьбе с ними королевскую власть, опираясь при этом на растущие города и привлекая к управлению городскую буржуазию. Дальнейшая централизация власти и ее усиление способствовали окончательному укреплению иль-де-франсского диалекта, который и лег в основу общенационального языка как в области грамматики и лексики, так и в области произношения.
Общенациональная французская произносительная норма (орфоэпия) отрабатывалась в течение нескольких столетий: она постепенно совершенствовалась, отшлифовывалась и в результате стала организованной произносительной системой, признанной повсеместно за так называемое образцовое произношение. Таким образом, эта усовершенствованная произносительная система общенационального языка и является сейчас нормой не только в Париже и на севере Франции, но признается образцовой также и во всей Франции.
С развитием культуры и приобщением к ней все более широких слоев народа, литературная французская орфоэпическая норма все больше распространяется; ей обучают в школе, она культивируется в театрах, кино, звучит по радио, которое является могучим фактором ее распространения.
Следует отметить, что, несмотря на непрерывное развитие французской произносительной нормы, изменения в ней происходят очень медленно, и ее основные особенности чрезвычайно устойчивы.
Но если вопрос о том, какое французское произношение следует изучать нам — иностранцам, теоретически решается относительно легко, то практически он все же остается крайне трудным. Во-первых, это произношение до конца не кодифицировано, и между отдельными исследователями в некоторых случаях существуют разногласия. Да это и не может быть иначе, ибо все они исследуют действительность, а действительность бесконечно диалектична. Следовало бы сказать, что этой диалектичной действительности мы и должны научиться. Это конечно так, но методически это невозможно. Начинающему учащемуся нужно дать стандарт, а не что-то такое, что может быть так или иначе. Лишь когда учащийся выучится этому — стандарту, ему можно приоткрыть двери в эту калейдоскопическую действительность. Наметить этот педагогический стандарт— дело нелегкое.
Во-вторых, произношение не стоит на месте, а эволюционирует: парижское произношение до первой мировой войны и после нее несколько отлично.
Произошло это, по-видимому, также и в связи с изменениями в составе парижского населения: убыль его (убитыми на войне) пополнилась провинциалами, а в ряды буржуазии кроме того влилось значительное количество так называемых «nouveaux riches», т. е. людей, разбогатевших в связи с войной. Но никаких исследований парижского произношения сегодняшнего дня, сколько мне известно, нет, кроме статей Н. Pernot в Revue de Phonétique который свои наблюдения проводил, по-видимому, главным образом среди студенческой послевоенной молодежи. Однако никаких сопоставлений с довоенным положением вещей он не делает. Поэтому приходится пока что держаться традиционных установок и в общем учить сравнительно хорошо разработанному в литературе произношению зрелых поколений, лишь с теми оговорками, которые можно сделать на основании уже имеющихся наблюдений.