Басня, представляющая собой сатирическое/ироничное/нравоучительное литературное произведение, высмеивающее людские пороки/грехи, но, при этом, с действующими лицами в виде животных/предметов/растений и др. прозаического/стихотворного типа, в заключительную часть которого, как правило, обязательно включается некая мораль — дидактическое заключение, является одним из самых древних жанров литературы. Еще во времена Древней Эллады в период с VI-по-V вв.-до-н.-э. был всем известен баснописец-прозаик Эзоп, а во времена Римского господства (I в.-н.-э.) создавал свои творения знаменитый Федр.
Собственно, французские басни стали постепенно набирать популярность только на пике конца средних веков-начала нового времени (общественно-политическая сатира во французском средневековье практически отсутствовала). Связано это было с приходом во французскую литературу представителей средних классов общества, основные интересы которых лежали именно в области сатирической драмы/поэзии, и с распространением так называемых фаблио (наиболее известны -«Richeut», «Testament de l’ âne» (Завет осла) и др.), небольших стихотворных новелл, в основные функции которых включалось поучение/развлечение слушателей. Главные действующие лица (жадный купец-торгаш/умный-ловкий горожанин/судья-плут и др.) таких фаблио были у всех на слуху, а занимательные емкие и меткие сюжеты гарантировали им популярность среди различных общественных слоев.
Неслучайно, в этой связи, что именно с фаблио наиболее тесно связаны были самые первые средневековые французские пробы-подражания древним эзоповским басням. Среди первых наиболее известных авторов подобных произведений мы можем назвать Марию (из Франции), прославившуюся, прежде всего, благодаря своим «бретонским» ле/лэ (лирическим произведениям в стихах). Свой первый сборник басен Мария назвала «Isopet»(собственно-сборник басен). Помимо многочисленных подражаний Эзопу как таковых во Франции также в то время были весьма распространены и народные сатирические рассказы/новеллы о животных, основной особенностью которых можно считать использование имен собственных для именования животных (Isengrin=волк; Renard/Raganhart=лиса и т.д.). Именно благодаря подобному животному эпосу («Роман о Лисе») мы все знаем знаменитого Рейнеке-Лиса, а немного погодя появился и всем известный Рыжко («Fauvel») — настоящее олицетворение лицемерия.
И все же самым известным французским баснотворцем уже нового времени (XVII в.) мы по праву считаем Ж. Лафонтена — поэта, чья главная ценность/значимость для всей истории мировой литературы заключалась в том, что он сумел при условии одновременного заимствования внешних древних фабул (у Эзопа/Федра/»Панчатантры»/ряда авторов эпохи Возрождения) создать свой собственный неповторимый жанр басенного творчества.
Свои первые шесть собраний басен под общим наименованием «Басни Эзопа, переведенные стихами господином де Лафонтеном»-(«Fables-d’Esope,-mises-en-vers-par-M.-de-La-Fontaine»), куда вошли такие самые известные, как La-Cigale-et-la-Fourmi (Стрекоза и Муравей-в переводе И. Крылова); Le-Corbeau-et-le-Renard (Ворона и Лисица-в переводе И. Крылова) и др., Лафонтен выпустил в 1668 году. Следующий сборник, включавший уже одиннадцать отдельных книг, вышел в свет в 1678 г., куда позже (1693) была включена последняя двенадцатая книга автора. При этом, характерно, что если первые две книги Лафонтена имели более нравоучительную/дидактическую направленность, то последующие характеризовались уже более свободным сочетанием нравоучения с необходимостью передачи читателю личных авторских чувств/эмоций.
Основное своеобразие басен Лафонтена заключается в отсутствии здесь ярко выраженной морали возвышенного типа. Вместо этого автор акцентирует внимание читателя на необходимости трезвого взгляда на жизнь, развития у себя навыков/умений использования обстоятельств в своих целях. При этом, в его баснях неизменно вырисовывается картина превалирования хитрых/ловких/умелых над добрыми/простоватыми/бесхитростными героями. Вместо сентиментальности здесь воспевается умение правильно строить/устраивать свою судьбу. Ввиду этого многие известные писатели/социологи/философы (Руссо, Ламартин и др.) даже выражали свои сомнения по поводу полезности (особенно для младшего поколения)/актуальности басен Лафонтена. И все же полезность произведений Лафонтена, как нам представляется, налицо, ведь недаром моральный компонент лафонтеновских басен зачастую ассоциируется с заветами/наказами самого Эпикура о необходимости сочетания невозмутимого мудрого отношения к жизни/действительности с умеренностью. В результате мы можем сказать, что Лафонтеном в его баснях проповедуется своеобразная, воплощающая в себе торжество практического здравого смысла, мораль. Вот как Лафонтен в одной из своих басен (Пастух и лев) позиционирует свое авторское понимание данного жанра: «Басни не такие простые, как кажется:-В них учиться можно даже у животных.-Голая мораль приводит печаль,-А рассказ наш поможет и урок принять.-Наша выдумка — учить, развлекая;-А рассказывать просто так — не стоит и труда..»
Лафонтена нередко называют одним из самых убежденных последователей Гассенди (французский философ/исследователь древних манускриптов), ибо автор «Басен» одновременно как продемонстрировал свое личное понимание феномена счастья, так и показал основные пути для его достижения, исходя из собственных представлений/умозаключений относительно человеческой природы/морали, предопределенных, по его мнению, самой природой. При этом, самым верным путем к достижению счастья/благополучия Лафонтен, как ярко выраженный классицист, считает практическую деятельность/труд, приносящие индивиду благосостояние, укрепляющие его нравственные устои и, как следствие, гарантирующие независимость от окружающих в противовес развращающим личность паразитизму и праздности, так часто высмеиваемым в его баснях (La-Cigale-et-la-Fourmi-Кузнечик (Стрекоза) и Муравей; Les-Voleurs-et-l’Ane-Воры и Осел и др.)
Лафонтен решил не изобретать колеса заново, заимствуя свои сюжеты у древнегреческого Эзопа (например, La-Cigale-et-la-Fourmi-Стрекоза и Муравей, где французский поэт намеревался подвергнуть осуждению и показать последствия лености/беспечности. Подобное произведение присутствует и в сборнике Бабрия, существует и множество ее подражаний. Le-Loup-et-le-Chien-Воля и Неволя и др.), римлянина Федра (например, La-Grenouille-qui-veut-se-faire-aussi-grosse-que-le-Boeuf-в русском известна, как Лягушка и Вол — в несколько измененном/переделанном виде подобная басня рассказывается Горацием в рамках одной из сатир. Le-Coq-et-la-Perle-Петух и Жемчужное Зерно и др.), Бидпая и т.д., гарантируя тем самым передачу мудрости многих народов. Учитывал Лафонтен и то, что басенный жанр является глубокого народным по своей сути (автор нередко брал сюжеты из народных сказок/рассказов), а также заимствовал материал своих предшественников (Матюрена Ренье, Марии Французской и др.). Но, пересказывая эти фабулы, Лафонтен своеобразно интерпретировал их, выражая как особенности французского менталитета того времени в целом (глубоко национален по своей сути как сам юмор Лафонтена, так и тон его произведений+ фольклорные традиции), так и свои собственные взгляды/мысли.
Французские басни Лафонтена по своей структуре напоминают маленькие/одноактные комедии (сам автор нередко именовал свои басни стоактной комедией-миниатюрой), где аллегорически (опосредованно через образы животных) раскрываются общественные/людские пороки/изъяны.
Помимо всего прочего, французские басни Лафонтена обладают и огромным художественным значением, которое, прежде всего, отражается в специфике своеобразных авторских поэтических вступлений/отступлений, высокой образности используемых языковых/стилистических средств, разнообразии поэтических форм, правильной рифмовки строк, использовании ритма и т.д.
Интересно также и то, что французские басни Лафонтена в подавляющем своем числе созданы посредством приветствовавшегося в те времена далеко не всеми авторами (ведь тогда басни позиционировались в качестве своеобразных поучений/назиданий, что с «вольностью» совсем не сочеталось) вольного стиха. Сам же свободный стих Лафонтена, выразительно/остроумно фиксирующий результаты жизненных наблюдений, анализа человеческих характеров/темпераментов, часто оканчивается меткой пословицей/афоризмом, его язык богат и на народные высказывания/обороты. Заслугой Лафонтена можно считать и усложнение отношений по линии сюжетная часть-мораль. Дело в том, что Лафонтена в гораздо большей степени, чем классических баснописцев, у которых содержание является лишь своеобразной подготовкой/иллюстрацией к заключительной части-морали, интересовал сам сюжет/фабула, задействованные там герои и происходящие с ними злоключения. Поучениям же здесь отводится далеко не главное место. В результате Лафонтен сумел нащупать тонкую грань, превратив свои французские басни в забавные/развлекательные, как сказка, и одновременно, ненавязчиво поучительные, как проповедь, произведения.
Недаром именно басни обеспечили Лафонтену, практически возродившему данный античный литературный жанр и осовременившему его, приспособив к европейским реалиям Нового времени, мировую известность. Более того, поэтическое басенное наследие Лафонтена стало частью народного быта, а сами сюжеты/фабулы его басен, созданные автором богатые образы, использованные выражения/языковые конструкции адаптировались и сохранились в литературной форме.
Проиллюстрируем своеобразие басенного творчества Лафонтена с помощью перевода (за основу был взят практически буквальный перевод, а не классическая трактовка Крылова и др.) двух его произведений — Les-Voleurs-et-l’Ane-Воры и Осел и La-Grenouille-qui-veut-se-faire-aussi-grosse-que-le-Boeuf-Лягушка и Вол=Лягушка, желавшая стать такой же большой, как Бык. Правила правильного произношения мы продемонстрируем также с помощью, пожалуй, самой известной басни Лафонтена -Le-Corbeau-et-le-Renard-Ворон(а) и Лис (лисица).
Басни